Пензенский солдат рассказал, как Бог спасает русских бойцов в окопах

Встречи с участниками специальной военной операции стали неотъемлемой частью жизни многих российских городов. Они дают возможность услышать правду о происходящем из первых уст, проникнуться атмосферой фронтовой жизни, а главное – выразить поддержку и благодарность тем, кто защищает нашу страну. Одна из таких встреч состоялась в храме Иоанна Предтечи города Заречного Пензенской области. Настоятель храма иерей Виталий Зорин пригласил участника СВО Максима Сулина из Башмаковского района поделиться своим опытом с прихожанами.

Непростое решение

Максим, 26-летний воин, рассказал, что решение участвовать в СВО было для него осознанным и продиктовано семейной историей: два его прапрадеда сражались в Великой Отечественной войне, один из них оборонял Москву. «Для меня честь иметь таких предков, – подчеркнул Максим, – и я не мог остаться в стороне». Он ждал мобилизации год, а в 2023-м, так и не дождавшись, отправился на фронт добровольцем. Родным сказал, что едет охранять границу. Уже позже они узнали, что Максим был в зоне самых горячих боестолкновений.

Молодой человек признался, что на передовой вера стала для него мощной опорой. «Страх – это нормально, – сказал он. – Если страшно, значит, живой. Это было наше негласное правило». Он рассказал, как даже убежденные атеисты в критических ситуациях обращались к Богу. Сам Максим перед каждым боевым выездом старался остаться один на некоторое время, молился, выпивал несколько глотков святой воды. «А после выезжаешь на передовую, едешь и думаешь: я под защитой». Максим рассказал, что горячая молитва помогает не бояться взрывающихся то тут, то там снарядов. Господь дает благодать, которая крепче брони.

Участник СВО отметил и важную роль военного духовенства: «К нам очень много приезжали православные священники». Он вспомнил, как перед крупными боевыми задачами батюшка служил молебен перед большой иконой. «И мы все, неважно, мусульманин или кто, все стояли перед одной иконой. Все просили одного. И все брали маленькие иконки и пояс с молитвой «Живый в помощи Вышняго», которые раздавал батюшка. Никто не отказывался».

 

Чудесная икона спасла командира

После штурма Авдеевки Максима перебросили под Бахмут, где он провел всю свою командировку. Встречая людей разных национальностей и религий, он лично убедился: в окопе нет атеистов. А вот чудес сколько угодно.

Боец рассказал о командире своего взвода Юрии, глубоко верующем человеке с Сахалина. «У него всегда был с собой молитвослов и небольшая иконка», - отметил Максим. Как-то они пришли в брошенное селение и зашли в разрушенный дом. В этом обугленном строении уцелела лишь одна комната, а в ней - нетронутая взрывами и пулями большая икона. «Я просто покрылся мурашками. Это чудо». Юрий выбрал эту комнату своей и каждый вечер молился перед образом.

Через некоторое время ребята попали под минометный обстрел под Авдеевкой. Выгрузившись из «Урала», группа бойцов оказалась под плотным огнем польских минометов. Один из снарядов разорвался в непосредственной близости от Юрия, задев всех вокруг, но оставив его невредимым. «Он просто зажался. Потом открывает глаза, ощупывает себя и понимает, что нет ни единой царапины. Его даже не оглушило. А вокруг – раненные солдаты», – вспоминает Максим.

 

9 мая под Бахмутом: точка ноль

Максим, юрист по образованию, выполнял в зоне СВО обязанности санинструктора, вынося раненых с поля боя. Он хорошо помнит 9 мая 2023 года. Враг решил именно в этот день, символично, провести масштабное контрнаступление, чтобы продемонстрировать свою силу и эффективность западной помощи. Атака началась, как и в 1941-м, в предрассветные часы – около половины четвертого утра.

Вскоре после начала наступления поступили сообщения о первых раненых. Одним из них оказался товарищ Максима, получивший тяжелое ранение. Эвакуация раненых обычно проводилась ночью – днем машины скорой помощи становились легкой мишенью. Противник целенаправленно охотился за медиками, понимая, что каждый раненый боец выводит из строя еще, как минимум, четверых, которые вынуждены его эвакуировать. Таким образом, ранение одного бойца ослабляло оборону сразу на пять человек.

Несмотря на огромный риск, ребята приняли решение немедленно вывезти товарища. Обычно для эвакуации отправлялись две машины – «буханка» и автомобиль сопровождения, но в этот раз поехали только на «буханке» – водитель и Максим. Они добрались до так называемой «точки ноль» – места в 500 метрах от линии фронта, куда могла подъехать машина, чтобы забрать раненых. Ближе подъехать было невозможно – территория простреливалась и была усеяна осколками. Подъехать к самой линии фронта означало верную гибель.

Прибыв на «точку ноль», Максим с водителем стали ждать раненого товарища. По протоколу, если в течение пяти минут раненого не доставляли, нужно было менять дислокацию, чтобы не стать мишенью для вражеских дронов и артиллерии. Вскоре по рации сообщили, что из-за сильного наступления противника бойцы не могут донести раненого. Максиму и водителю предстояло самим пройти примерно 250 метров под огнем, чтобы эвакуировать товарища. Оставив «буханку» на волю случая – жизнь человека была важнее, – они отправились к раненому.

 

250 метров до жизни под шквальным огнем

Как только бойцы нашли товарища и начали эвакуацию, начался шквальный обстрел. Тащить раненого на носилках вдвоем, да еще и под огнем, было крайне тяжело. Внезапная вспышка – и все трое упали на землю. Подняв голову, Максим увидел, что и водитель ранен. Теперь у него на руках было уже два раненых товарища, а обстрел продолжался.

В этот момент, по словам Максима, просыпается настоящий русский дух. Бежать, бросив раненых, даже мысли не возникло. «Либо я их тащу, либо здесь будет наша братская могила», – вспоминает он. Закрепив одного раненого под мышкой, а второго прицепив к поясу специальными креплениями, он потащил их к «буханке», не зная наверняка, осталось ли от нее хоть что-то. Под непрекращающимся огнем, падая и поднимаясь, Максим преодолел эти бесконечно длинные 250 метров.

Добравшись до машины, чудом уцелевшей, Максим сам отвез раненых в безопасное место, оказал первую помощь и доставил в госпиталь. И только потом заметил, что кровь на ноге – его собственная, от глубокого пореза осколком.

 

Молитва под бетонной плитой, не ставшей надгробной

На протяжении всей службы Максима не покидала мысль о том, что Бог рядом и оберегает его. Эта вера, по его словам, была главным источником силы и мужества. «Другой мысли нет. Я обязан вернуться. У меня мама, жена, а теперь еще и дочка родилась», – рассказывает Максим. Мысль о семье, о том, что он должен вернуться к своим близким, была для него мощнейшим стимулом бороться и выживать.

«Самому погибнуть не страшно. Страшно за родителей, за близких, как они будут переживать», – признается Максим. Этот страх за родных был гораздо сильнее страха смерти.

На передовой, в тесном блиндаже, у Максима было свое место – верхняя полка. Ложась спать, он практически упирался в бетонный потолок и понимал: если снаряд разорвется на крыше, эта плита станет для него надгробной. Но вера крепче бетона. Солдат молился перед сном и с упованием на Его волю засыпал: как суждено.

Ночные обстрелы были особенно страшными. Грохот орудий заставлял вздрагивать, порой биться головой об эту бетонную плиту. «Страшно, не скрываю», - мужественно признается герой и добавляет, что только вера и молитва помогают преодолевать панику от ужаса войны. И тяжко тем, кто не имеет ни того, ни другого. Горько смотреть на отчаяние, которое способно охватить людей в такие минуты.

 

1200 километров контрастов

1200 километров фронта – это калейдоскоп подразделений с разным уровнем материальной обеспеченности. Рядом могут воевать как подразделения с современными квадрокоптерами и транспортом, способные быстро заменить подбитую технику, так и бойцы, полагающиеся на старые, изношенные «буханки».

Максим отмечет, что всё может измениться в один миг. «Начался обстрел – бросили всё и убежали. Даже бронежилеты бросают, лишь бы позицию сменить, окопаться побыстрее», – делится он опытом выживания под снарядами. Поэтому постоянное обеспечение так критично – то, что было вчера, сегодня уже может быть потеряно. Относительный достаток одних подразделений соседствует с нехваткой самого необходимого у других.

Но именно в этих условиях, где всё может быть потеряно в любой момент, проявляется настоящая суть фронтового братства. Когда их подразделение, лишившись всего под обстрелом, осталось без воды, на помощь пришли бойцы ЧВК. Взаимовыручка – вот та невидимая, но прочная нить, связывающая бойцов на передовой, помогающая выживать и справляться с лишениями, независимо от уровня обеспечения. Именно эта взаимопомощь, эта готовность поделиться жизненно важным становится главным ресурсом на 1200 километрах фронта. И вот почему так важна постоянная адресная помощь волонтеров.

 

На передовую как суп сварить – о женщинах на фронте

Война – это не только бои. «Война – это на 80% быт, – утверждает Максим. - Это значит, что солдату нужно не только уметь воевать, но и обладать базовыми навыками выживания: готовить, стирать, ухаживать за собой. Неважно, умеешь ты готовить или нет, – поясняет боец, – готовишь как можешь, там научат». Неприспособленным к жизни и привыкшим к женскому обслуживанию мужчинам на фронте не выжить.

Отдельная тема – женщины на войне. «У меня начальник медбатальона была женщина, – вспоминает Максим, – жесткий человек, таких не встречал». По его словам, женщины на передовой – «совсем другие люди». Он рассказал о молодой девушке-медике, едва закончившей университет, которая спокойно ездила на передовую, словно это как «суп сварить». «Надела жилет, каску – и поехала», – поражается Максим обыденности, с которой она воспринимала смертельную опасность.

 

Максим имеет государственную награду, присвоенную Президентом России Владимиром Путиным, - медаль «За храбрость». Боец получил ее за ту самую героическую эвакуацию товарищей. Максим очень ценит признание верховного главнокомандующего и откровенно говорит, что высшая награда для всех в этой истории в том, что ребята остались живы.