О плачевном состоянии пензенских остановок пишут СМИ, социальные сети пестрят «говорящими» фото.
Новый сити-арт стал частью городского бытия и будто вернул город в 90-е. Вновь появились бабушки с семечками, разбитые или вовсе отсутствующие элементы остановочных павильонов, грязь и разруха.
Все это, возможно, не так заметно из окна служебного автомобиля. А для большинства пензенцев это часть ежедневного бытия.
Центр города как будто собрал в себе все пороки городской необустроенности. Остановочные павильоны вблизи Центрального рынка напоминают общественные пространства какого-нибудь вымирающего города, скажем, Детройта, который облюбовали дауншифтеры и бомжи.
Конечно, доски, фрагменты рекламных конструкций, заделывающие дыры разбитых павильонов, кто-то может назвать креативным подходом городских коммунальных служб, обязанных содержать муниципальное имущество в порядке. Однако большинство горожан такие «дизайнерские» решения повергают в шок.
- Это позор, - сказала женщина, ускользающая от объектива фотокамеры корреспондента «Столицы 58», не желая быть запечатленной на фоне разбитой остановки.
К павильонам нового образца у горожан масса вопросом. Мы уже много раз приводили мнения людей, общий смысл которых сводится к главному: новые конструкции маленькие, хрупкие. Они не способны укрыть от дождя и ветра, зато служат прекрасной мишенью для вандалов: не нужно много усилий, для того, чтобы хлипкие элементы разлетелись вдребезги.
Демонтаж конструкций – отдельная городская боль. Почему-то муниципалитет не считает нужным наводить порядок там, где происходит смена старых павильонов на новые.
Вот так сейчас выглядит транспортный узел на улице Мира. Люди фактически стоят в грязи. Рядом бутылки, остатки конструкции и весеннее месиво.
Еще более удручающая картина в Арбеково. Изуродованные, гнутые места для сидения, граффити и запустение.
Новые остановки тут же покрываются загадочными рисунками, афишами и рекламой препаратов для мужского здоровья. Причем муниципальным службам не досуг приводить городское хозяйство в порядок.
Не доходят руки даже до остановки возле Монумента Победы. Казалось бы, место святое, намоленное, но даже здесь царит хаос.
В центре городской энтропии – люди, которые волей-неволей начинают вести себя сообразно культурным программам, предложенным властью.
Преступность в некогда тихой Пензе выросла на 8,5 процентов. Ну а рост детской преступности на 18 процентов без преувеличения можно назвать катастрофическим.
Впервые теорию разбитых окон озвучили американские социологи и криминалисты Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг. Они утверждали, что преступность — это неизбежный результат отсутствия порядка. Если в здании разбито одно окно и его не застеклили, значит, в скором времени в этом помещении будут разбиты все окна до единого. Социум воспринимает беспорядок как сигнал к совершению мелких правонарушений. Мелкие порождают тяжкие преступления. Так наше бытие определяет сознание.
Нью-Йорк 80-х превратился в мировую криминальную столицу, город – ад, где невозможно было без опаски ходить по улицам и ездить в метро. Борьбу с преступностью тогда начали не с раскрытия крупных правонарушений, а с наведения порядка. Изгаженные вагоны метро усердно мыли, стирая надписи и выгребая тонны мусора. «Для нас это было как религиозное действо», - говорил Девид Ганн, новый руководитель метрополитена. Вагон, исписанный граффитистами, просто не выходил в рейс. Через несколько месяцев преступность пошла на спад, а жители мегаполиса перестали мусорить.
Бытие определяет сознание…
У теории разбитых окон как сейчас, так и тогда, множество сторонников и противников. Можно сколько угодно спорить, связаны ли процессы в обществе с общей необустроенностью городских пространств.
Ясно одно: пока чистота не станет новым фетишем, пока городские коммунальные службы не начнут воспринимать очистку остановочных павильонов как свою ежедневную обязанность, уровень жизни, как и уровень сознания людей будет колебаться в пределах заплеванной урны с сомнительной рекламой.
